НИКОЛАЙ ЛИХАЧЕВ родился в Киеве в 1985 году. В 2008 году окончил Киевский международный университет, а в 2015 году — Королевский арбитражный институт (Лондон, Великобритания). Имеет более чем десятилетний опыт работы в сфере юридического консалтинга, в частности, в компаниях CMS Cameron McKenna, «Левенец, Мацив и Партнеры», а также в банковском секторе. В 2015 году присоединился к команде АО «Спенсер и Кауфманн». Является экспертом в банковском и финансовом праве, слияниях и поглощениях, вопросах неплатежеспособности и реструктуризации. Имеет успешный опыт представительства интересов в судах, в том числе в международных арбитражных судах. Член Королевского арбитражного института (Лондон), Европейского Совета Лондонского международного арбитражного суда, Ассоциации молодых арбитров при Стокгольмском арбитраже, Ассоциации молодых арбитров при Международной торгово-промышленной палате в Париже.

«Наших клиентов интересует возврат денег и активов должников, а не их уголовное преследование»

подчеркивает Николай Лихачев, советник Spenser & Kauffmann

— Какая часть проблемной задолженности украинских банков, по вашим оценкам, выведена за рубеж?

— Если не учитывать банки, в которые введена временная администрация или которые находятся в процессе ликвидации, и говорить только о действующих банках, то в каждом из них есть корпоративные должники, просрочившие или не выполняющие взятые на себя обязательства по возврату кредитов. Исходя из опыта моего общения с представителями крупных банков, могу сказать, что примерно у каждого второго из них есть несколько проблемных должников с дебиторской задолженностью выше $50 млн. Как правило, это кредиты, которые выдавались в период 2006–2008 и 2010–2012 годов, и практически все активы таких должников и их поручителей находятся за границей. Обычно все судебные меры в Украине уже предприняты, вступили в силу решения против должников и их поручителей, однако в большинстве случаев должники находятся в процедуре банкротства, а у поручителей в Украине нет никаких активов, на которые можно наложить взыскание. Вот в таких ситуациях и стоит обратить внимание на иностранные юрисдикции, где у бенефициаров или поручителей таких заемщиков могут быть сконцентрированы все реальные активы.

— У вашей компании есть кейсы по розыску активов, выведенных бывшими собственниками и топ-менеджерами банков?

— Да, такой опыт у нас есть. Spenser & Kauffmann является одной из четырех компаний в Украине, которые аккредитованы Фондом гарантирования вкладов физических лиц для представления интересов Фонда в иностранных судах, международных арбитражах и в целом в иностранных юрисдикциях с целью розыска и возврата выведенных активов. Если говорить именно о розыске активов, которые были выведены бывшими менеджерами или бенефициарами банков-банкротов, то такими делами заведует Фонд. Мы первые и пока единственные, кто уже работает по одному из таких дел, но вся информация о нем  с ограниченным доступом, поэтому я пока не могу публично раскрывать детали. Могу лишь сказать, что сумма выведенных активов в этом деле исчисляется десятками миллионов долларов.

— Просто найти актив недостаточно, надо его еще и вернуть. Какова ситуация в этом направлении? Всегда ли возврат — это судебная процедура?

— Разумеется, мы занимаемся розыском активов не потому, что нам нравится это «упражнение», главная задача — вернуть клиенту то, что ему причитается по праву. Международный розыск активов — это первая и очень важная стадия нашего продукта, который мы называем Cross-border Asset Recovery. На втором этапе, когда у нас уже есть понимание, где находятся активы, какие это активы и как они связаны с должниками или поручителями нашего клиента, мы начинаем разрабатывать пошаговый судебный план ареста и взыскания. На третьем, финальном, этапе мы имплементируем наш план в соответствующих юрисдикциях.

— Предполагает ли этот процесс обращение в украинские суды и взаимодействие с украинской исполнительной службой?

— Все зависит от того, какие стороны вовлечены в процесс, какое применимое право указано в договоре, какая инстанция разрешает споры и т.д. Если это дела, касающиеся  исключительно отношений между украинскими субъектами, то, конечно, наличие исполнительных производств всегда играет в нашу пользу. К тому же клиенты к нам обращаются, как правило, уже тогда, когда уже пройдены все судебные и исполнительные процессы в Украине, а взыскать какие-либо активы с поручителей или должников так и не удалось.

Но в определенных случаях, и я считаю это самым интересным моментом, для того, чтобы начать процесс ареста и взыскания активов должника за рубежом, нам даже не надо получать решение украинского суда по сути спора. Такие случаи не так часто случаются: они требуют наличия определенных фактов и подтвержденных связей должника либо поручителя с определенными иностранными юрисдикциями, но практика такая есть.

— Сколько времени и ресурсов может потребоваться на поиск и возврат актива?

— Как показывает наш опыт, на поиск и идентификацию активов за рубежом, их привязку к должникам, поручителям или аффилированным с ними лицам уходит до двух месяцев. Если речь идет о громких делах, когда выводить и прятать активы помогали профессионалы, этот срок будет дольше. В ситуации с возвратом активов срок определить сложнее, потому что очень многое зависит от юрисдикции, в которой мы нашли активы и в которой будет проходить судебный процесс. В среднем этот процесс займет от года до трех лет.

Что касается стоимости, то можно более-менее точно спрогнозировать, сколько будет стоить розыск активов, но рассчитать наперед стоимость их возврата, не зная вводных данных, невозможно. Это зависит от юрисдикции, в которой идут судебные процессы, от стоимости активов, на основании которой рассчитываются судебные сборы иностранных судов, а также от фактов, вскрывшихся в процессе розыска активов, и т.д. Чем больше сумма претензии к должнику и поручителю, тем меньше в процентном отношении будет стоимость возврата. При равных условиях взыскание актива стоимостью в миллион долларов стоит столько же, сколько и взыскание актива стоимостью в десять миллионов долларов.

Банкиры, а именно они в основном и являются нашими клиентами, как никто другой, понимают смысл словосочетания «стоимость денег»: один доллар, полученный сейчас, дороже такого же доллара, полученного через два года. И если наши действия способствуют результативным переговорам с должником о реструктуризации на приемлемых для банка условиях, уже можно говорить об успехе.

— В чем заключается роль украинской юрфирмы в процессе поиска активов, выведенных с украинского банка? Как организовано взаимодействие с зарубежными партнерами?

— Активы были введены украинскими компаниями, то есть Украина является отправной точкой: украинские предприятия-должники, их украинские бенефициары, которые зачастую являются поручителями, — это наши альфа-цели. Мы начинаем формировать профиль объектов, изучать всю доступную информацию, реестры, а их в Украине более 150, строить наше дело и искать привязки к иностранным юрисдикциям. После того как фундамент готов и нам известна вся доступная информация о наших альфа-целях, мы подключаем наших иностранных партнеров, которые необходимы на конкретном этапе в конкретном деле.

Среди наших партнеров есть компании, специализирующиеся на финансовой и корпоративной разведке, форензик-аудите, а также финансисты, детективы, IT-специалисты, иностранные юристы и адвокаты и т.д. Для достижения максимального эффекта в плане затрат нашего клиента мы выступаем главным советником и координатором проекта: мы видим общее поле боя и знаем, какой результат нам нужен и от кого, в какие сроки и где. Мы всегда ставим четкие и лимитированные задачи нашим иностранным партнерам в соответствующих юрисдикциях. Это позволяет использовать бюджет с максимальной эффективностью.

— Планируете ли вы сотрудничать с созданным Национальным агентством по выявлению, розыску и управлению активами, полученными от коррупционных и других преступлений?

— Еще не совсем понятно, как будет работать Нацагентство, но, исходя из публичной информации, я вижу, что у нас с ним несколько разные цели.  Деятельность этого органа будет направлена на розыск и арест активов коррупционеров в рамках уголовных производств против коррупционеров. Мы же действуем больше в коммерческой плоскости. Наших клиентов интересует возврат денег и активов должников, а не их уголовное преследование. Однако было бы полезно обмениваться с Нацагентством опытом.