Наталия Тищенко родилась 17 апреля 1977 года в Киеве. В 2002 году окончила Таврический национальный университет имени В. Вернадского по специальности «Правоведение», в ­2008-м — Университет экономики и права «Крок», Учебно-научный институт магистерской подготовки и последипломного образования (сертификат «Бухгалтер»), а в 2010-м — Киевский национальный университет имени В. Гетьмана по специальности «Международная экономика». В 2013 году получила сертификат «Переговоры по интересам» Украинского центра медиации Киево-Могилянской академии, а в 2017 году — диплом «Инструменты успешного ведения бизнеса в период кризиса» школы практической юриспруденции Leadership in Law.С 2002 года — арбитражный управляющий, а с 2005-го — практикующий адвокат. Работала в юрдепартаменте Проминвестбанка, а также возглавляла юридические службы в сельскохозяйственных и строительных компаниях. С 2007 года — управляющий партнер ЮК NOBILI. В 2012 году стала сертифицированным медиатором Украинского центра медиации. Является членом Ассоциации юристов Украины, Ассоциации адвокатов Украины, Европейской Бизнес Ассоциации.

«Вполне возможно, что процедура санации станет более востребованной кредиторами, в частности банками»

считает Наталия Тищенко, управляющий партнер ЮК NOBILI, арбитражный управляющий

 — Какое влияние окажет Кодекс по процедурам банкротства на урегулирование проблемной задолженности украинских банков?

— С вступлением в силу в начале года изменений, внесенных в закон «Об ипотеке», банки получили хороший инструмент в виде обращения взыскания на залоговое имущество в досудебном порядке. Он уже активно используется на практике и стимулирует недобросовестных должников исполнять свои обязательства. Но норма перестает работать, как только должник начинает процедуру банкротства: банк попадает в список кредиторов и ждет начала продаж имущества должника. Кодекс оставляет право залогового кредитора участвовать в принятии решений лишь на условиях совещательного голоса, как предусмотрено и положениями действующего закона «О банкротстве».

В то же время кодекс значительно упрощает процедуру инициирования банкротства. Мой 19-летний опыт работы арбитражным управляющим позволяет предположить, что таких дел станет больше. Согласно закону «О банкротстве» 1999 года производства открывались на основании признанной претензии, возможно, даже оформленной «задним числом», и векселей — достаточно исполнительной надписи нотариуса. Доступность повлечет за собой ряд злоупотреблений, в том числе из-за невозможности проверки состоятельности должника на момент открытия дела.

Новеллой кодекса является обязанность руководителя уведомлять собственников о возникновении признаков банкротства, что служит основанием для привлечения к солидарной ответственности связанных лиц. Такая норма может увеличить возврат задолженности аффилированных структур.

Еще одно нововведение — запрет «ручных торгов». Их место займут электронные аукционы, которые сделают процедуру продажи имущества значительно прозрачнее, что повысит уровень защиты прав кредиторов. Открытым остается только вопрос «чистоплотности» платформы, утвержденной Кабинетом Министров Украины.

Своим преимуществом банкиры называют четко установленный срок проведения процедуры распоряжения имуществом должника без возможности его продления. По завершении этого срока суд обязан перейти к следующей процедуре. Но как практик могу однозначно сказать, что сроки не будут соблюдаться ни судами, ни участниками процесса. И на это могут быть вполне объективные причины. Приведу пример. Один из многочисленных кредиторов заявляет спорные требования. Распорядитель имущества не может внести такую задолженность в реестр требований кредиторов, пока не будет поставлена точка в судебном обжаловании, ведь сумма влияет на количество голосов в дальнейшем, а соответственно, задерживает переход к следующим процедурам.

Поможет банкам в возврате незаконно выведенных активов и норма, увеличившая срок для работы с такими активами с одного до трех лет.

 — Для банков-кредиторов интерес представляют «санационные» или «банкротные» возможности, предусмотренные кодексом?

— Все зависит от статуса банка в деле о банкротстве. Залоговому кредитору при наличии ликвидного залога, позволяющего полностью покрыть кредиторские требования, выгодно настаивать на переходе в ликвидационную процедуру и приступать непосредственно к продаже активов должника. Нужно учитывать и тот факт, что санация часто используется для затягивания процесса и продления моратория на удовлетворение требований кредиторов. Чтобы минимизировать такие возможности, в новом кодексе более детально изложили нормы, касающиеся процедуры санации. Вполне возможно, что эта процедура станет более востребованной кредиторами, в частности банками. Если новые нормы позволят путем процедуры санации увеличить количество финансово здоровых предприятий, это будет огромным шагом для улучшения экономического климата в стране.

 — Заинтересованы ли банки в механизмах банкротства физлиц? Может ли этот механизм стать массовым?

— Этот механизм интересен банкам, которые массово выдавали валютные кредиты. Во время девальвации гривны заемщики как-то погашали эти долги, но после введения моратория на взыскание залоговой недвижимости по валютной ипотеке они отказались платить по счетам. Переходные положения кодекса содержат норму об отмене этого моратория, что позволит банкам начать возвращать долги по валютным кредитам.

В кодексе прописаны четкие требования к плану реструктуризации задолженности по ипотечным кредитам в валюте. Это снимет ряд спорных вопросов при работе с такими долгами и не позволит обеим сторонам манипулировать цифрами. Правда, насколько выгодными для заемщиков будут условия перевода валютных кредитов в гривневые, пока неизвестно. Безусловно, крупным банкам легче покрыть затраты, чем небольшим кредитным учреждениям.

 — Банкиры говорят, что вопросы банкротства физлиц прописаны довольно размыто. Нуждается ли этот блок в доработке или описанные механизмы реализуемы на практике?

— Как будут реализовываться нормы кодекса относительно банкротства физлиц, покажет практика. В первую очередь ясность в большинство вопросов, которые кажутся сегодня неоднозначными, внесет практика Верховного Суда. Очень многое зависит и от готовности законодателя урегулировать нестыковки кодекса с другими законодательными актами. Например, есть противоречие в вопросах списания задолженности между нормами Кодекса по процедурам банкротства и Налоговым кодексом, не урегулирован вопрос отслеживания банковских счетов физических лиц, нет четкого перечня инструментов поиска имущества за пределами страны, непонятно, как работать с нерезидентами, которые за время действия моратория поменяли свой статус. К сожалению, законодатель в очередной раз не учел практику РФ, где с 2015 года внесен целый ряд правок в аналогичное законодательство. Придется «набивать свои шишки».

Мы уже сейчас получаем достаточно много запросов от иностранных коллег относительно реализации процедуры банкротства физических лиц. Многие надеются воспользоваться периодом отсутствия практики и «отжать по максимуму» имущество. Мы ожидаем, что механизм банкротства физлиц может использоваться для законного обогащения — для этого будут применяться мошеннические схемы и различные злоупотребления.

— Какие еще проблемы института банкротства остаются нерешенными и требуют дальнейшей законодательной работы?

— К сожалению, как показывает практика, реформирование института банкротства в нашей стране происходит только под влиянием международных организаций, когда законодательные изменения нужны для получения очередного транша. Причем новые нормы прописываются зачастую без учета украинских особенностей. В этот раз, например, принятие кодекса сопровождалось огромной работой профессионального сообщества: эксперты предложили более 1300 правок. Но, увы, большинство из них так и не были приняты. Основной нерешенной проблемой, на мой взгляд, остается вопрос независимости арбитражного управляющего. Он по-прежнему будет заангажированным лицом на стороне того или иного участника процесса.