Галина Жукова родилась в Киеве. В 1997 году окончила Киевский национальный экономический университет, получив квалификацию магистра экономики по программе «Управление международным бизнесом». Также проходила обучение в университете г. Дижон (Франция). С 1998-го по 2006 год в Райффайзенбанк Украина прошла путь от экономиста до заместителя директора по работе с частными клиентами Киевской региональной дирекции. В течение 2006 года была руководителем сети продаж в банке «Мрия» (сейчас — ВТБ Банк). С января 2007 года работает в Креди Агриколь Банке, где сначала возглавляла управление сетью продаж, а с декабря 2008 года занимает пост члена правления, ответственного за управление розничным бизнесом и сетью банка.

«Рисковая политика позволяет нам кредитовать самых лучших клиентов и при этом удерживать свою долю на рынке»

заявляет Галина Жукова, член правления Креди Агриколь Банка.

— Во время предыдущего кризиса отток вкладов физлиц быстро прекратился, а сейчас даже непонятно, когда кризис закончится. Что следует делать банкам уже сегодня, чтобы вернуть доверие розничных клиентов?

— С момента предыдущего кризиса в принципе ничего не изменилось, проблемы только накапливались. Не проводились либерализация и модернизация банковской системы, не создавались условия для развития альтернативных инструментов инвес­тирования, таких как рынок ценных бумаг. В потере доверия вкладчиков к банковской системе всегда задействованы все стороны: вкладчики, банки и регулятор. Раньше считалось, что у вкладчиков короткая память, теперь же кажется, что после каждого кризиса появляется «стиратель памяти», как в фильме «Люди в черном». То, что клиенты после банкротств 2009 года вновь понесли деньги на депозит под высокий процент — это результат не только поведения самих вкладчиков, но и проводимой в то время регулятором политики, которая позволяла банкам вести рискованную кредитную деятельность и собирать ресурсы с рынка под высокий процент. Надо искать комплексное решение проблемы, но если говорить об ограничениях, то регулятор должен постепенно их снимать. Они эффективны только как краткосрочные меры. Снятие ограничений даст позитивный результат: когда во время моратория в 2009 году «дочки» иностранных банков шли навстречу клиентам и досрочно возвращали депозиты, этим они всех успокаивали. В результате отток прекращался.

— Чему этот кризис научил розничных вкладчиков?

— Состоятельные клиенты стали более щепетильными при выборе банка: основным фактором становится сохранение средств. Что касается розничных клиентов, то необратимых изменений в их модели поведения пока нет, но есть надежда, что они опять не выйдут из кризиса, не усвоив его уроки. Ведь такого количества лопающихся банков в стране не было никогда. Надеюсь, вкладчик предпочтет не 25% годовых, а 15–20%, но потом сможет без проблем забрать свой депозит.

— Вкладчики видят, что самыми стабильными сейчас являются государственные и иностранные банки, но они предлагают по вкладам 15–20%, тогда как инфляция достигает 50%. Как убедить вкладчика пойти в банк, когда ставка по депозитам не покрывает даже инфляцию?

— Традиционно депозитная ставка привязана к инфляционным ожиданиям, но в период кризиса ее ни к чему нельзя привязывать. Население должно понимать, что экономика не может выдержать кредит под 50%. Иначе цены будут расти еще больше.

— Не все вкладчики в панике забирали деньги из банков, многие уменьшили срочность вкладов. Как сильно сократились средние сроки размещаемых депозитов?

— В начале 2014 года в нашем банке самыми популярными были вклады на шесть и девять месяцев, за ними шли вклады на год, и только потом краткосрочные. И средний срок депозита составлял шесть- семь месяцев. Сейчас, к сожалению, он уменьшился. Популярные вклады — на три и шесть месяцев, более распространен депозит на три месяца. Люди не знают, что их ждет в будущем, поэтому размещают средства на короткий срок. Поскольку портфель еще полностью не обновился, средний срок пассивной базы все еще высокий — пять-шесть месяцев.

— Сотни тысяч вкладчиков получили компенсацию из ФГВФЛ и теперь выбирают для себя новый банк. Как много клиентов небольших банков, куда они шли за высоким процентом, теперь могут выбрать иностранный банк, предлагающий низкий доход?

— Временные администрации были введены во многие банки, которые предлагали высокую доходность. Их клиентами была не наша целевая аудитория. И у нас нет цели привлечь этих клиентов сейчас: наши ставки ниже среднерыночных, на уровне с другими «дочками» иностранных банков. Мы просчитывали, что только 10% таких вкладчиков после получения компенсации ФГВФЛ выбрали бы нас. Поэтому мы не стремились стать банком — партнером ФГВФЛ. Просто загрузить сеть банка выплатой наличных при нулевой комиссии Фонда неразумно. А другие банки, испытывающие дефицит ресурсов, соглашаются работать бесплатно.

— А как вы находите клиентов?

— Наша целевая аудитория — это те, кто больше не хочет «прыгать» между банками, кто хочет спокойно спать ночью. Одна из крупных групп наших вкладчиков, как ни странно, пенсионеры. Не все из них гонятся за доходностью, некоторым важно сохранить накопления в надежном банке. У нас в кассе всегда есть гривна и валюта для вкладчиков. Если завтра НБУ снимет все ограничения по сумме выплат депозитов, то у нас будет отток, как и у остальных банков, но он быстро закончится. Мы это переживем, ничего страшного не произойдет.

— Как вы считаете, нынешняя система выплат из ФГВФЛ нуждается в реформировании?

— Сейчас, спустя несколько месяцев после введения во многие банки временных администраций, партнеры ФГВФЛ за короткий срок выплачивают большой объем кэша вкладчикам. Законодательно можно прописать, что портфель из банка «А» передается в банк «Б», и клиентам запрещено снимать депозит в течение 6-12 месяцев с момента передачи портфеля. Во-первых, это растянет выплаты во времени и снизит инфляционное давление этих денег на рынок. А во-вторых, половина таких вкладчиков уже не заберет средства, поскольку привыкнет к новому банку. Может, часть средств все-таки заберет, а остальные переразместит на новый срок.

— Какие шоки пережил в прошлом году рынок розничного кредитования, особенно в свете падения реальных доходов населения? Вы пересмотрели свою активность на рынке?

— Потеря Крыма была первым шоком, вторым — проблемы на Донбассе, на который приходилось 20% нашего розничного портфеля. Уже в марте 2014 года мы ужесточили нашу и так достаточно консервативную рисковую политику. У нас снизился acceptance rate — доля одобрений запросов о получении кредита. По кэш-кредитам acceptance rate снизился с 50–55% до 35%. На самом деле не только Донбасс выпал из потребительского спроса. В других регионах граждане также стали реже обращаться за кредитами. Киев занимает лидирующее место по объемам выданных кредитов, но и здесь спрос упал — стоимость товаров возросла, а тратить жители столицы стали меньше.

— Креди Агриколь Банк является лидером рынка автокредитования. Но в 2014 году автомобили существенно подорожали, в результате чего рынок просел в разы. Как это отразилось на выдаче автокредитов?

— В 2012–2013 годах у нас acceptance rate составлял 80%, а в некоторых ключевых для нас группах — 85-90%. Наши партнеры — автодилеры и автосалоны — пытались направлять к нам только самых платежеспособных клиентов. Сейчас доля одобрений снизилась до 70%, объемы упали, но наша рисковая политика позволяет кредитовать самых лучших клиентов и при этом удерживать свою долю на рынке. Девальвация гривны привела к увеличению стоимости автомобилей и, соответственно, к росту средней суммы кредита. Общий объем выданных кредитов уменьшился не сильно. Сложившаяся ситуация вынуждает клиентов одалживать средства на более долгий срок: если раньше они брали кредит на два-три года, то сейчас — на пять лет. Перспективы 2015 года туманны. Импортеры ожидают продаж на уровне 50–70 тыс. автомобилей, из которых примерно 17% будет продано в кредит. А уже в этом сегменте мы удерживаем лидерство с долей 30%.

— Как вы решаете проблему с валютными ипотечными заемщиками?

— К этому кризису банк подошел с очищенным портфелем. Но из-за ­сущест­венной девальвации к нам начали обращаться даже те заемщики, которые в 2009 году спокойно продолжали платить по кредиту. Мы предлагаем им различные схемы реструктуризации, в том числе с частичным списанием долга. Наша подпись под меморандумом банков с валютными заемщиками — сигнал всей банковской системе, что этот вопрос надо решать. И мы видим социальную составляющую проблемы: мы охотнее пойдем на списание части долга матери-одиночке с детьми, но будем судиться с неплательщиком, который брал кредит с целью инвестирования в недвижимость.